ОТЕЛЬ ATLANT. г. Севастополь

Башня Константина — Генуэзская крепость — Древние церкви — Мечеть Муфтий-Джами — Краеведческий музей — Набережная Неважно, поедете вы в Восточный Крым на отдых или только на экскурсию. Важно то, что Феодосии вам не миновать. Сюда ведут целых две автомобильные дороги и одна железная, так что проблем с доставкой не будет.

Из города вас с разной степенью комфорта отвезут в любой уголок восточного побережья и даже на Азовское море. С привокзальной автостанции в Симферополе в Феодосию регулярно отправляются маршрутки | (около ф 20 гр., чуть больше 2 ч. в I пути).

Кроме того, уехать в этот славный город можно с автовокзалов Ялты и Алушты.

Если едете на поезде — не спешите выскакивать из вагона на первой же феодосийской остановке.

Это станция «Айвазовская», где выходят все, кому пляжи интереснее города и его достопримечательностей. Рядом с «Айвазовской» находится автовокзал с судакскими и коктебельскими маршрутками — туда и стремятся побыстрее попасть бывалые курортники.

Мы приехали в Феодосию ради прогулки, а это значит, что наша первая цель — набережная. Железнодорожный вокзал прямо на ней и находится, так что можно просто дождаться конечной остановки.

Выходя из вагона, вы наверняка вспомните, что именно здесь начинались крымские приключения героев гайдаевской комедии «Спорт — лото-82». Ее главный герой Костя отправляется отсюда на постой к феодосийской тетушке, а его попутчица Таня — на встречу с женихом в «дикий» кемпинг где-то под Судаком.

Спекулянты Сан Саныч и Степа со своими «апельсинчиками-витаминчиками» спешат прямиком на центральный рынок на улице Нахимова. Мы же остаемся на набережной.

Кстати, если вы приехали в Феодосию на автобусе, то с автовокзала в район набережной сможете доехать на городской маршрутке (№ 2 или 4). С тех пор как в Феодосии появился вокзал — а случилось это в самом конце позапрошлого века, — площадь перед ним стала центром города. От вокзальных дверей поверните налево и ступайте в южном направлении мимо памятника Ленину.

Развенчанный вождь продолжает играть важную роль в жизни феодоситов и приезжих: у ног статуи собираются квартирные хозяева, готовые принять постояльцев под свой гостеприимный кров.

Богатая красивыми зданиями эпохи последних Романовых, площадь плавно переходит в сквер. Здесь вы сразу же наткнетесь на осколки минувшего в виде средневековой башни Константина.

Она стоит здесь с тех самых пор, когда Феодосия называлась Кафой и принадлежала купцам Генуэзской торговой республики. Семьсот лет назад ушлые генуэзцы сумели так подмазать византийского императора Мануила, что получили «зеленую улицу» для своих торговых экспедиций в Черное море.

Им достались такие привилегии, что всем конкурентам осталось только отдыхать или подбирать крошки со стола победителей.

Вскоре уроженцы Генуи распоряжались в Крыму, как на родном Лигурийском побережье. Им принадлежало множество замков, крепостей, деревень и городов, но ни один не мог соперничать с Кафой.

Удобная дорога шла отсюда на север, открывая восточным товарам путь в Европу и Русь.

В Феодосийском заливе кораблям не хватало места, чтобы бросить якорь, а на берегу шумел огромный торг. Под защитой длинных и высоких стен встречались люди из разных стран.

Шестьсот лет назад один путешественник ухитрился расслышать на улицах города тридцать пять наречий. Этот полиглот наверняка слышал и русский говор.

Купуы из Твери, Новгорода и Москвы постоянно привозили в Кафу меха и ловчих птиц, ценившихся среди восточных охотников. Обратно на север они везли драгоценности, ткани, благовония, пряности и «сарачинское пшено» — обычный рис, который в те времена даже русские князья могли кушать только по большим праздникам.

За всю историю генуэзской Кафы только один русский приехал сюда не с севера, а с юга. Это был Афанасий Никитин, возвращавшийся из Индии и с большим трудом переплывший свое третье море — Черное. Корабль, на котором он отправился из турецкого Трабзона, изрядно потрепало бурей.

Сначала «ветер злой» затащил утлое корыто в Балаклаву. Оттуда оно еле доковыляло до Кафы, прижимаясь к спасительному берегу.

Пристань в те времена находилась в южной части города — в районе, который феодоситы называют Карантином.

От башни Константина возьмите чуть влево и спуститесь на улицу Горького, которая проходит по самому берегу моря.

Миновав еще один скверик с памятником юному герою Вите Коробкову, продолжайте двигаться на юг, к руинам Генуэзской крепости.

На улице Горького вам попадется совсем свежий памятник Александру Довженко Нет, это не великий кинорежиссер, а его тезка, служивший человечеству на поприще наркологии.

Изобретатель кодирования алкоголиков и курильщиков долгое время считался шарлатаном.

Единственным местом, куда его приняли на работу, оказалась феодосийская портовая больница. На волне горбачевской «борьбы за трезвость» Довженко неожиданно проснулся знаменитым.

Советское государство вдруг решило повернуться к нему лицом и даже учредило в Феодосии всесоюзный центр лечения пьяниц.

Это был второй случай в истории Союза, когда медучреждение такого ранга квартировало не в Москве (первым был центр хирурга Илизарова в Кургане).

Всесоюзный наркологический центр на полуострове, известном своей винно-коньячной индустрией, — что ж, вполне логично, хотя и смешно.

От памятника Довженко идите прямо по улице Горького вдоль ограды местного порта. Минут за 10 вы доберетесь до перекрестка со Старо-карантинной улицей.

Повернув налево, вы почти сразу обнаружите слева от себя высокую каменную стену, заканчивающуюся квадратной угловой башней.

Обогнув ее, вы увидите, что стена уходит в сторону моря, а прямо перед вами расстилается пологий склон холма, застроенный частными домиками. Этот район в Феодосии называют Рабочим уголком, а иногда и Карантином -1 на старый манер.

Считается, что угловая башня носит имя папы Климента VI, а ее соседка, стоящая чуть ближе к морю, — Криско, то есть Христа. Другие историки доказывают, что называть их нужно в точности наоборот.

Когда-то башни и стена между ними служили восточной границей цитадели. Это было сердце Кафы, где находились консульский замок и дворец католического епископа.

Сама крепость была гораздо больше — ее стены тянулись более чем на 7 км. С крепостью Кафы связан неприятный эпизод европейской истории. В 1346 г. к городским стенам подступило войско ордынского хана Джанибека.

Осада затянулась, и в лагере татар вспыхнула чума.

Хан решил использовать трупы своих умерших воинов в качестве «биологического оружия»: их стали забрасывать в город при помощи катапульт.

Спасаясь от заразы, часть генуэзцев отплыла на родину, но коварная чума успела про-| никнуть на один из кораблей. Вскоре в Италии, а затем и во всей Европе хозяйничала «Черная смерть» — страшная эпидемия, погубившая до 40 миллионов человек.

Полюбовавшись мощными руинами цитадели, спуститесь вниз и держите курс на маленькую церквушку с серебристой маковкой. От башни Криско (или все-таки Климента?

) отходит вправо полуразрушенная боковая стена. Она не станет препятствием на вашем пути, поскольку в ней уже давно пробили ворота.

Одноглавая церковь освящена во имя Иверской иконы Божьей Матери.

Это один из самых старых храмов города, построенный армянами шестьсот лет назад.

Тогда церковь носила имя святого Иоанна Предтечи. Утверждают, что Афанасий отслужил в этом храме благодарственный молебен по случаю окончания плавания по Черному морю.

Так это или нет, но памятник тверскому купцу пару лет назад поставили именно здесь: он находится чуть дальше к морю, увидите легко. Неподалеку еще один монумент — черный крест в память жертв «красноготеррора» 1918-1922 гг. В церкви Иверской Богородицы сейчас идут службы, но до 17:00 она открыта для туристического посещения.

Встав лицом к церковным вратам, вы увидите еще два старинных армянских храма — они ровесники Иверской. Крошечная постройка под двускатной крышей, втиснутая между частными домовладениями, — это церковь Святого Георгия Она видна левее Иверской церкви, а справа стоит храм Святого Иоанна Богослова.

Его можно было бы назвать близнецом Георгиевской церкви, если бы не развалины притвора.

Поднимитесь к Иоанно-Богословской церкви и пройдите по улочке слева от нее. Минуты через три вы окажетесь в самой южной части крепости.

Еще одна церквушка под черепичной крышей одиноко стоит посреди пустыря.

Это греческий храм Святого Стефана.

Повсюду вокруг него видны остатки крепостных рвов, стен и башен. От них мало что уцелело, а вот Доковая башня на берегу моря сохранилась так хорошо, что местные рыбаки даже используют ее в качестве сарая.

Вся Карантинная гавань перед башней сейчас принадлежит рыбацким судам.

В своем нынешнем виде она даже попала в кино: в фильме «Укрощение огня» молодой конструктор Башкирцев приходит сюда, чтобы попрощаться с родным городом. В Средние века Доковая башня была главными морскими воротами города.

Где-то здесь сошел на берег Афанасий Никитин. Ни он, ни генуэзцы не знали, что Кафе оставался всего один год жизни.

Никитин помолился Богу и поехал в родную Тверь, а через несколько месяцев турецкий султан послал в Крым огромное войско. Оно захватило и Кафу, и Судак, и в00бще все, что принадлежало на полуострове итальянцам и прочим «неверным».

Город получил имя Кефе и зажил новой жизнью.

Самые большие порты Тавриды турки оставили себе. Крымские татары не возражали: мореходами они никогда не были.

Их любимым занятием был грабеж соседних стран, а пленников и другую добычу можно было продавать и в турецком порту. Обосновавшись в Кефе, турки отремонтировали крепость и построили новые здания в своем вкусе.

Чтобы увидеть старые турецкие кварталы, вернитесь знакомой дорогой на перекресток Старо-карантинной и Горького.

Пройдите по Старо-карантинной до угла улицы Ленина и поверните направо.

Отсюда идите все время прямо, пока не выйдете к действующей мечети Муфтий-Джами (около 15 минут). Этот район очень плотно застроен, а углы и перекрестки попадаются на каждом шагу.

Причина тому — древность здешних кварталов: в старину люди частенько жили в тесноте. Кефе был столицей одного из санджаков — округов Османской империи.

В бывшем замке генуэзских консулов поселился турецкий наместник. На эту должность назначали самых знатных людей.

Пару раз в Кефе губернаторствовали принцы крови, в том числе знаменитый в будущем султан Сулейман Великолепный.

Целых сто лет турецкий город безбедно жил, богатея на торговле людьми.

На Черном море просто не было силы, способной бросить вызов турецкому могуществу.

Муфтий-Джами (мечеть Муфтия) — всего лишь маленькая молельня с одним минаретом, к тому же не слишком древняя: меньше четырехсот лет. Самой большой и богатой мечетью города была мечеть Султана Селима, но она до наших времен не дожила. Турки держали в Кефе сильный гарнизон, а у входа в гавань дежурили боевые галеры.

У османов была причина соблюдать осторожность: по берегам Черного моря гуляли ватаги запорожцев. К концу XVI в. они выводили из устья Днепра такие «эскадры», что уже не боялись нападать на военные корабли.

К 1613 г. казаки обчистили все гавани Северного Причерноморья и переключились на саму Турцию. Во главе запорожского «флота» стоял Петр Сагайдачный.

Шутки шутками, но он стал настоящим хозяином Черного моря.

Как-то раз казаки даже напали на предместья Стамбула и напугали султана дымом пожаров.

Вслед за этим настала очередь Кефе, под стены которого явились две тысячи казаков. Ночью им удалось прошмыгнуть между турецкими кораблями, стоявшими в гавани.

Поневоле начинаешь верить в легенды о казацких «подводных лодках», сделанных из перевернутых челнов. Запорожцы оказались в самом сердце турецких кварталов, то есть там, где вы сейчас находитесь.

Им никто не мешал грабить лавки и постоялые дворы: гарнизон заперся в крепости, а галеры исчезли в открытом море.

Казаки освободили немало пленников, посадили их на захваченные купеческие суда и довели до устья Днепра. Это был последний морской поход атамана Сагайдачного: вскоре он I стал гетманом всего запорожского войска и переключился на сухопутные дела.

Напротив Муфтий-Джами вы увидите Матросский парк — он же Мор-сад. Через него проходит Аллея героев, которая выведет вас обратно на улицу Горького. Вернувшись к вокзалу, можете передохнуть за бокалом I коньяка в дегустационном зале вин — завода «Коктебель».

Он находится в северном конце привокзальной площади, рядом с Феодосийским краеведческим музеем (пр. Айвазовского, 11). Кстати, это старейший музей в Крыму, открытый еще до похода Наполеона на Москву.

Рядом стоит «Астория» — самый старый из местных отелей (пр. Айвазовского, 9). Здесь жили Антон Деникин и Юрий Гагарин, причем первый прямо из гостиницы отправился в эмиграцию, сдав командование Белой армией барону Врангелю. Если музейные коллекции вас не прельщают, загляните на набережную Десантников — она находится сразу за вокзалом.

Идите вверх по проспекту Айвазовского, пока не увидите справа белую беседку-ротонду.

За ней вы найдете переход через железную дорогу и сможете перебраться на набережную.

Здесь вы увидите памятник Феодосийскому десанту 1941 г. Через шесть месяцев после гитлеровского вторжения Красная Армия начала в Крыму крупное контрнаступление.

Основные удары десант наносил по Керчи и Феодосии. Чтобы сбить фашистов с толку, небольшие отряды высадились в Судаке, Новом Свете и Коктебеле.

Это были настоящие смертники, получившие приказ держаться до последнего человека и ценой собственной жизни «убедить» гитлеровцев, что за ними идут главные силы.

Хитрость удалась, поэтому в Феодосии солдаты смогли высадиться прямо на набережную и быстро взять город.

Кстати, в качестве военного корреспондента в штурме участвовал поэт Константин Симонов. Десантников прикрывал огнем крейсер «Красный Кавказ».

В Феодосии есть памятник этому кораблю, но он находится в порту, так что вы его вряд ли увидите.

Крейсер начали строить еще при царе, а достроили уже при новой власти. Во время войны он стал самым знаменитым кораблем советского флота.

Под флагом «Кавказа» сводный батальон Черноморского флота маршировал перед Сталиным в день Парада Победы.

А в начале 50-х хрущевские стратеги определили старый крейсер на роль плавучей мишени для крылатых ракет.

Говорили, что выбор сделан в угоду личной неприязни Никиты Сергеевича к главкому ВМФ Николаю Кузнецову: в 30-е годы будущий адмирал служил на крейсере и любил его. Называли и другую причину. «Кавказ» отличался редкой живучестью: однажды он выдержал удары четырех авиабомб весом по полтонны каждая, но сумел дойти из Крыма до Новороссийска!

Ракетчики сочли, что только такой корабль поможет правильно оценить мощность нового оружия.

Как бы то ни было, но в ноябре 1952 г. взрыв боевой ракеты расколол крейсер пополам — с тех пор он покоится на дне Черного моря недалеко от Керчи. Десантная операция в конце концов завершилась победой немцев, поэтому два года спустя Феодосию пришлось штурмовать заново.

Кстати, за время войны она четыре раза переходила из рук в руки.

На пути к берегу новый десант обходил останки парохода «Жан Жорес», который и сейчас лежит на дне метрах в 200 от вас. До войны этот корабль п росла вил ся тем, что доставил в СССР из эмиграции Максима Горького. В гавани Феодосии пароход подорвался на мине — неясно только, на нашей или на немецкой.

После победы его хотели поднять, но потом ре-•шили не трогать: опасались боеприпасов, оставшихся на судне. Народ после этого долго шептался о том, что в трюмах «Жореса» лежит-де некое «секретное оружие», способное уничтожить весь город…

В местах, связанных с Айвазовским, мы побываем позже.

Сегодняшнюю прогулку можете завершить на набережной у городского пляжа.

Дойдите до санатория «Восход» (пр. Айвазовского, 27) и полюбуйтесь изящными дворцами эпохи модерна — дачами «Виктория» и «Милос» Они стоят на пересечении проспекта Айвазовского с Революционной улицей. В 50-х режиссер Сергей Юткевич снимал в Крыму фильм «Отелло».

Замок ревнивого мавра изображала Судакская крепость, а дача «Виктория» была дворцом отца Дездемоны.

Чуть дальше по набережной вы увидите» виллу Иосифа Стамболи. Это подобие мавританской мечети построили сто лет назад для богатого караима.

У отцов города есть планы открыть здесь этнографический музей, а пока в интерьерах виллы действует известный ресторан — можно заесть дневные впечатления зажаренной рыбкой.