ОТЕЛЬ ATLANT. г. Севастополь

Хотя здоровье — как телесное, так и душевное — понятие относительное, большинство из нас причисляют себя к здоровым людям. Евпатория же рассчитана в основном на людей, нуждающихся в лечении. Местные грязи помогают при самых разных недугах, и поэтому город круглый год наполнен пациентами санаториев.

Здесь для них созданы все условия: даже прогулки обходятся без подъемов по лестницам (их заменяют удобные пологие дорожки).

Обычные туристы в Евпатории бывают редко и, как правило, проездом.

Дайверы приезжают, чтобы отправиться отсюда на яхте к мысу Тарханкут, а молодежь заглядывает по пути на фестиваль «Казантип».

Все уверены, что «в Евпатории делать нечего», но это не так. Красивое имя город получил по милости Екатерины II. Императрица была начитана в истории и любила сравнивать себя с древним царем Митридатом VI Евпатором, который покорял Крым за две тысячи лет до русских. По легенде, Екатерина любила повторять «Евпатор и я» — так и получилась Евпатория.

До этого город носил турецкое имя Гёзлев.

Это название у нас считали некрасивым и еще при Иване Грозном переделали в Козлов.

На правах хозяина Черного моря турецкий султан посылал своих янычар туда, куда хотел (причем буквально, а не в ругательном смысле).

Хотя Крым формально принадлежал татар- В жим ханам из рода Гиреев, главные порты полуострова — Керчь, Кефе (Феодосия) и Гёзлев — находились в руках турок.

Звезда Османской империи давно закатилась, но в Евпатории остались многочисленные следы ее расцвета. Гёзлев-Козлов лежал ближе всего к Турции, поэтому и подданных султана здесь было больше всего.

Первым делом османы построили мощную крепость — им было кого бояться.

Всего в паре сотен миль к северу лежало устье Днепра, регулярно выпускавшее на морской простор челны запорожцев.

Если казаки ухитрялись за двое суток на веслах долетать до берегов Анатолии, то до Козлова им и подавно было несколько часов ходу.

Высадившись в басурманских владениях, запорожцы не церемонились и лупили всех, кто попадался под руку. В любом крымском порту в Средние века шла бойкая торговля христианскими невольниками.

Освобождение единоверцев из полона казаки считали богоугодным делом, а попутно можно было всласть пошарить в купеческих лавках. Запорожские набеги на Крым повторялись каждые десять лет. У «лыцарей» не было времени искать окольные пути — они брали города внезапностью и нахрапом.

Поэтому в Гёзлеве самые толстые стены и высокие башни были обращены к морю.

Туда мы и отправимся для начала. На автовокзале сядьте на любую маршрутку (№8 или 4), идущую по улице Интернациональной в восточном направлении (то есть от станции).

Попросите водителя высадить вас на перекрестке с улицей Караева. ЦР В конце поездки вы можете заметить слева от дороги старинную армянскую церковь.

Выйдя из маршрутки, поверните налево и поднимитесь по улице Караева до небольшой площади — это 3-4 минуты ходьбы. В северо-восточной части майданчика, на углу улиц Татарская и Петриченко, находится самый древний и загадочный памятник мусульманского прошлого Евпатории — такие дервишей.

Странствующие последователи учения суфиев считали все на свете принадлежащим Аллаху. Слово «мое» в лексиконе настоящего дервиша просто отсутствовало.

Члены этого неформального братства скитались по миру и жили подаяние и правоверных. Вольный образ жизни и таинственные ритуалы привлекали в ряды дервишей креативных людей — поэтов и музыкантов.

У простонародья странствующие суфии пользовались боязливым уважением: их считали одновременно и святыми, и колдунами.

Когда дервишам надоедало бродить из города в город, они могли надолго останавливаться в специальных общежитиях — это и есть такие. У всех живущим здесь был общий стол и место для! молитвы, а за порядком следил глава текие, носивший титул шейха.

Поскольку сами бродяги средств не имели, текие строили за счет правителя города или одного из местных богатеев.

Никто не знает, когда такой «монастырь» появился в Евпатории, зато точно известно, что coxpaнившееся здание с минаретом построено около пятисот лет назад. Войти под его своды можно с улицы Караева (№ 18). По этой же улице) мы продолжим нашу прогулку.

Миновав знакомый угол улицы Интернациональной, спускайтесь на перекресток Караева и Караимской, Когда-то здесь проходила крепостная стена и располагался восточный въезд в город. Он носил имя Ворот Дровяного базара, но был почему-то украшен изображением женской груди.

Недавно старинные ворота Гёзлева начали восстанавливать, та было четыре — и все со своими названиями: Лошадиные на западе, Ворота Белого Муллы на севере, Ворота Дровяного базара и Портовые ворота. Улица Караева заканчивается на берегу Каламитского залива — дойти можно за 5 минут.

Обогнув белый Никольский собор, вы окажетесь на Приморской площади. Отсюда рукой подать до мечети Джума-Джами (или Хан-Джами) — минареты увидите еще издали.

Турки построили в городе два десятка «домов Бога», но Джума-Джами была самой большой и красивой не только в Гёзлеве, но и во всем Крыму.

Здание притаилось за деревьями сквера «Огонек» примерно в 300 м от Никольского собора.

Его построил из местного крымского камня знаменитый османский зодчий Мимар Синаи.

Если вы бывали в Стамбуле, то наверняка вспомните огромную Голубую мечеть — это тоже работа Синана.

В Гёзлеве архитектор трудился почти десять лет. Мечеть увенчана 11 куполами, диаметр самого большого превышает 10 метров. Кстати, возведенные Синаном 35-метровые минареты рухнули триста лет назад и восстановлены уже в наши дни. Каждый новый крымский хан должен был отправиться из Гёзлева в Стамбул, чтобы получить султан ский фирман — разрешение править.

Возвратившегося владыку встречали опять-таки в Гёзлеве.

Прямо с корабля хан шел в Джума-Джами и здесь предъявлял фирман, заверенный подписью и печатью пади-шаха правоверных. Только с этого момента он считался законным главой своей орды.

Чуть дальше к западу при турках находились Портовые ворота.

Рядом стояла таможня, где все прибывающие купцы должны были заплатить султанскую пошлину. На высоких башнях ворот день и ночь стояли дозорные, наблюдавшие за морем.

Их бдительность вошла в название города: Гёзлев означает «сто глаз». С заходом солнца Портовые ворота, как и все остальные, запирали.

Именно здесь чаще всего нападали запорожцы.

Как-то раз атаман по прозвищу Кулага ухитрился ворваться в город средь бела дня. Неподалеку от гавани казаки захватили торговое судно, шедшее в Гёзлев из Турции.

Они переоделись матросами и приказали кормщику подойти к берегу. Ничего не подозревающие стражники позволили высадившимся «землякам» подойти к воротам, но пожалеть о своей ошибке уже не успели.

Атаман, придумавший этот розыгрыш, похоже, в00бще отличался веселым нравом: «кулага» — это что-то вроде бражки из зерна или любитель такого питья.

У Джума-Джами начинается улица Красноармейская. Стоит отойти по ней от моря на пару сотен метров, как вы попадаете в лабиринт из маленьких улиц, проулков и высоких оград-дувалов.

Здесь сохранились почтенные «старцы» — здания, которым по 200-300 лет. Старые турецкие кварталы сохранились в Крыму только в Евпатории.

Триста лет назад они выглядели примерно так же, как и сейчас. За высокими оградами работали ремесленники, а на улицу выходили только торговые лавки.

Приезжие могли остановиться в хане — постоялых дворах.

Как водится на Востоке, женщины почти не покидали дом, а мужчины пользовались своей законной свободой.

В роли клубов выступали кофейни и турецкие бани, которых в Гёзлеве было целых пять. Одни бани сохранились на Красноармейской (№ 20). Они сильно разрушены, но дают представление о старинных удовольствиях турецкого горожанина.

Дойдя до перекрестка Красноармейской и Караимской улиц (около 5-10 минут), вы попадаете в квартал, который когда-то населяли караимы — крымские иудеи. Они обитают в Крыму с незапамятных времен и были очень близки к крымским татарам по облику, языку и культуре.

Вот только вера у них иная: караимы исповедуют собственный вариант иудаизма, признавая Ветхий Завет и начисто отрицая другие священные книги евреев.

Традиция ведет происхождение этих людей от древних хазар.

Тех самых, которым былинный князь Святослав адресовал свое знаменитое «Иду на вы!». Евреи считают караимов заблудшими евреями, крымские татары — заблудшими татарами, а сами караимы считают себя…

караимами.

Эта «собственная гордость» спасла народ во время войны: фашисты не считали их евреями и не тронули. Сейчас в мире насчитывается всего около 2 тысяч представителей этого народа, из них шесть сотен до сих пор живут в Крыму.

Однако это не все. На полуострове сохранились остатки еще одной народности, верующей в Иегову. Это крымчаки, которых здесь осталось всего около 200 человек.

В отличие от караимов, они исповедуют вполне традиционный иудаизм (талмудизм). Если бы не эта «малость», оба народа можно было бы спутать друг с другом.

Между тем именно религиозные различия стоили крымчакам жизни: во время оккупации их община была уничтожена нацистами — уцелели лишь те, кто воевал в Красной Армии или успел эвакуироваться.

Кстати, к немногочисленным крымчакам принадлежал подзабытый поэт прошлого века Илья Сельвинский — в молодые годы он жил в Евпатории.

Евпатория стала караимской столицей после изгнания турок. Вслед за османами Крым покинуло множество татар, и караимы стали покидать пещерный Чуфут-Кале, где жили до прихода русских.

Итак, на углу Караимской улицы поверните налево.

Под номером 53 сохранился двухсотлетний караимский дом. Здесь была резиденция гахана — главы общины.

На стене вам попадется мемориальная доска, посвященная польскому поэту Адаму Мицкевичу, давным-давно заходившему сюда на чаек.

Примерно в 5 минутах ходьбы дальше по Караимской стоят красивые ке-нассы Они приходятся ровесниками дому гахана и сильно отличаются от мрачных молелен Чуфут-Кале. Сначала построили Большую кенас-су, а спустя несколько лет к ней добавилась Малая.

До революции оба здания использовались по назначению, а что устроили здесь победившие большевики — никто уже и не помнит. Сейчас здесь музей, куда хорошо просто зайти и отдохнуть во дворике с колоннами, обвитыми виноградом.

Рядом, на углу Караимской и улицы Ефета, есть караимское кафе «Караман» — блюда кара-‘ имской кухни в Крыму можно попробовать только здесь.