ОТЕЛЬ ATLANT. г. Севастополь

Доводы консулов подействовали на министра иностранных дел А. М. Горчакова и самого царя Александра II, не желавших превращаться в подручных габсбургской монархии по удушению балканских народов, в то время когда сама эта монархия была бессильна что-либо предпринять. Австрийскую политику на Балканах глава российского министерства иностранных дел расценивал как «вызов и провокацию»: «Австрия поняла, что между нею и нами в дальнейшем будет лежать непроходимая пропасть: славянский вопрос». Петербург, правда не без колебаний — как-никак румыны занимались самовольством, да и уверенности в твердости Франции не было, решил поддержать избрание Кузы.

Но понятным причинам на такую же позицию встала наполеоновская дипломатия.

Но до формального согласия европейского «концерта» было еще далеко.

В Париже вновь собрались послы семи держав, что-ы решить, что делать со строптивыми румынами.

Международная обстановка в 1859 г. не способствовала, однако, планам расправы с унионистами.

Трое «покровителей» Дунайских княжеств в том же году вступили в войну — Франция и Сардиния против Австрии.

Потерпевшая поражение габсбургская монархия не могла с прежней энергией действовать на «аптирумынском фронте». Порта вынуждена была смириться.

Осенью 1859 г. султан утвердил избрание Кузы, но отдельными фирманами для Молдовы и Валахии и с обязательством впредь не отклоняться от буквы и духа конвенции 1858 г. Личная уния двух княжеств признавалась лишь на время его правления. Куза постарался свести к минимуму процедуру, связанную с вручением ему султанских инвеститур: в Бухаресте он принял турецкого посланца в зале, где присутствовали лишь консулы и несколько должностных лиц; он не поцеловал султанской грамоты, как это было принято; вся церемония длилась четверть часа.

В Яссах на нее «забыли» пригласить даже консулов держав.