ОТЕЛЬ ATLANT. г. Севастополь

Поскольку и Г. Гика, и М. Стурдза пользовались поддержкой Петербурга, установившего в княжествах свой фактический протекторат, оппозиция приняла политический характер, ее стали именовать «национальной партией», все настойчивее выдвигалось требование ликвидации зависимости от Порты и царизма. Когда же русские власти под давлением купцов и помещиков, встревоженных растущей конкуренцией зерна из Молдовы и Валахии, стали чинить препятствия экспорту из княжеств, недовольство охватило широкие круги бояр и буржуазии княжеств.

Экономический подъем на феодальной основе не мог быть ни слишком длительным, ни очень масштабным.

Развертывание сельского хозяйства «вширь» ограничивалось пригодной для агрикультуры землей.

Если в 40-е годы освоение новых площадей прекратилось за отсутствием оных, то в 60-е годы деревня просто задыхалась от земельного голода. Деревня продолжала жить в замкнутом натурального хозяйства и поглощала минимум промышленных товаров.

На княжества распространялась османская таможенная система с низкими ввозными пошлинами, и на узком внутреннем рынке иностранные товары были вне конкуренции. Налаженной кредитной системы не существовало.

Банки отсутствовали, пути сообщения находились в плохом состоянии. О введении в Молдове и Валахии самостоятельной денежной системы в Стамбуле и слышать не желали, н на рынке княжеств циркулировало до 70 видов монет.

Среди буржуазии и связанных с ней помещиков скоро наступило разочарование Органическими регламентами: слово в них явно расходилось с делом. Возмущение вызывали такие средневековые привилегии бояр, как освобождение от налогов или право учреждать предприятия, не платя при этом за патент.

Утопичной была надежда на проведение буржуазных преобразований руками феодалов — крупных бояр.

В печати раздавались жалобы: «Бояре княжеств думают только о сохранении своих привилегий», «в княжествах отсутствует промышленность, нет банков, дорог, что… является препятствием для развития экономики».