ОТЕЛЬ ATLANT. г. Севастополь

Затем воодушевление начало остывать. Правительство оказалось не в состоянии решить давно наболевший и единственно интересовавший крестьян вопрос о земле. Боярское происхождение почти всех его членов, тесные связи торговой буржуазии с крупным землевладением и нежелание посягнуть на «священную и неприкосновенную» частную собственность бояр сказались в полной мере.

Уже 16 июня правительство призвало крестьян помнить евангельский завет не желать имущества ближнего своего — и предложило «братьям-крестьянам» еще три месяца, т. е. до конца сельскохозяйственного года, нести барщину и ждать решения Учредительного собрания. «Братьев-помещиков» оно уговаривало предоставить крестьянам «маленький клочок земли, необходимый для пропитания», обещая возмещение со стороны государства.

Попытка умеренного большинства министров стать «дамой, приятной во всех отношениях», была заранее обречена на провал.

Крестьяне не понимали и не воспринимали «свободы», сохранявшей, пусть временно, феодальные цепи.

Из уездов Илфов, Романаць, Телеорман, Долж, Брэила поступали вести об отказе крестьян выходить на работу, о захвате боярского зерна, о покосах трав на помещичьих лугах, а в отдельных случаях и о захвате усадеб. И. Бэлческу понимал всю пагубность для дела революции пренебрежения требованиями деревни.

«Мы совершили ошибку, надо было использовать победу и сначала уничтожить хотя бы барщину… Иначе наша революция, являющаяся политической и социальной, будет проиграна наполовину, если не целиком»,-предупреждал Бэлческу.

Но изменить положение он не мог. От беспокойного революционера поспешили избавиться, назначив его на второстепенный пост статс-секретаря, а затем отправив в провинцию.

Приступившая в августе к работе комиссия по подготовке аграрной реформы состояла из помещиков и крестьян.

Она стала ареной ожесточенных столкновений.