ОТЕЛЬ ATLANT. г. Севастополь

Дипломатия не имела к этому двойному избранию никакого отношения. «Мне во сне не грезился Куза»,-свидетельствовал хорошо осведомленный русский генеральный консул в Бухаресте Н. К. Гире. Кандидатура избранника даже в Молдове всплыла лишь накануне выборов.

Налицо было нарушение если не буквы, то духа Парижской конвенции 1858 г., признававшей принцип сепарации.

«Валашская ассамблея, писал тот же Гире, решительно идет по пути, означающему отклонение одного из важнейших пунктов конвенции».

Однако и он, и его коллега в Яссах С. И. Попов советовали закрыть глаза на обход принятых в Париже решений и признать совершившийся факт.

Гире писал о «глубоких корнях» идеи объединения: «Надо развеять иллюзию тех, кто думает, что достаточно прибегнуть к запугиванию или высылке нескольких экзальтированных лиц, чтобы восстановить спокойствие в стране. Помимо того, после торжественных обещаний Европы было бы постыдным актом вызвать сейчас турецкую или австрийскую оккупацию…

» Оба дипломата связывали достигнутый унионистами успех с укреплением автономии княжеств и отмечали возросший авторитет России в глазах населения. «Возвращаясь вчера вечером из общего собрания после господарского выбора, я едва мог ехать сквозь толпу, которая с факелами меня долго преследовала с криком „Ура! За Россию!

«»,-сообщал Гире. В росте авторитета своей страны Гире видел возможность усиления роли Росспн на Балканах и подрыва влияния соперников: «…

нам действительно следовало бы, если возможно, поддержать выбор Кузы уж только потому, что этим разрушаются все турко-австрийские козни.

Если, как я полагаю, французы горячо выскажутся за это дело, то нам следовало бы от них не отставать, ибо в противном случае им одним будет честь и слава от румынов, над которыми нам по соседству и для непредвиденных обстоятельств надо иметь доброе влияние».